В статье в историческом аспекте исследован корейский фольклорный жанр – пхансори, как неотъемлемая составляющая духовного базиса не только корейской, но и общечеловеческой культуры. Рассмотрены истоки и происхождение пхансори – народного песенного сказа, занимающего особое место в корейском народном творчестве, воплощающего традиционные черты генезиса. Охарактеризованы различные точки зрения по вопросу зарождения пхансори и истории формирования этого лиро-эпического жанра песенного творчества. Обоснована роль народных музыкально-драматических традиций в распространении пхансори. Рассмотрено создание исполнителем пхансори на основе материала из известных сказаний целостной композиции. Показаны двусторонний характер взаимодействия литературы и баллад пхансори и влияние высокой литературы на пхансори на примере сюжета из легенды о Чхунхян. Раскрыты ценность и художественное своеобразие пхансори. Обоснованы приемы использования импровизационного жанра пхансори, в котором певец-исполнитель выступает в роли творца-интерпретатора под аккомпанемент барабана, обладающего незаурядной техникой владения голосом, жестом, пантомимой, умением достоверно воспроизводить переживания и чувства героев. Рассмотрены характерные особенности душевного состояния «хан». Аргументирована степень значимости «хан» и его отображение в балладах пхансори. Охарактеризованы внешние средства, зрительно обогащающие восприятие сюжета и понимание истории повествования исполнителя. Дан анализ особенностей звукообразования певческого тона. Показано, что основным средством вокального и речевого жанра являются голос и его особое строение, достигаемое исполнителем в результате длительных упражнений. Раскрыта роль типа дыхания «данжен», обусловленного работой мышц живота. Охарактеризованы особый способ звукообразования – дрожание, речитатив, импровизация с текстом, декламация, сочетание трагического и комического элементов. Обосновано, что пхансори является особым жанром корейского народного творчества, предопределенным сказительством.
В исследованиях новейшего времени доминирует историко-культурная проблематика. В то время чисто литературоведческим вопросам уделяется недостаточное внимание. Однако надо отметить, что до настоящего времени образ любимого народом персонажа – образ плута - аййара не изучался совсем, также практически не изучался и мир юмора литературы арабского средневековья в целом. Не было сделано попыток определить его национальные и эпохальные особенности. Одной из характерных особенностей смеха в сире является его направленность на самого смеющегося. Он чаще всего смеется над собой, своими злоключениями и неудачами. Герои сир – эпигоны главного персонажа – удивительным образом соединяют в себе черты обыкновенного, рядового человека, не блещущего красотой, не образованного и идеальные, героические черты. Он смел и отважен, верен друзьям и великодушен с врагами, находчив, умен, неутомим и благороден духом. Характерные особенности других средневековых произведений, как плутовской роман или плутовскую повесть – яркое изображение жизни самых разных слоев городского общества того времени, небольшое количество фантастических элементов, которыми так богато, ироническое отношение к изображаемому, граничащее с цинизмом, и связанное с этим отрицание дидактики. В плутовском романе нет места кротости и терпению, добродетелью считаются ловкость, а также хитрость, напористость и сила. Подлинный герой здесь – это тот, кто сумеет сыграть самую ловкую шутку с соперником, перехитрить его. Плутовские сказки и рассказы в арабской литературе играли большую роль в развитии арабской повествовательной прозы, которая получила новые возможности за счет расширения тематических и художественных границ. Соединения элементов юмора, фантастики и карикатуры, пародийно-сатирических и фантастико-утопических тенденций позволили соотнести повествования об аййарах с общемировой традицией народной культуры.
В научной литературе, посвященной различным формам арабского народного творчества, выделено незначительное место «народному смеху» - юмору и сатире. Образцы «культуры смеха» изучены только с точки зрения этнографии или предыстории театра. После широкого распространения ислама в мусульманском мире долгое время не было ничего, что можно назвать театрально-зрелищными представлениями. Первые эры ислама с их строгими регламентациями и аскетизмом не благоприятствовали этому. Но при образовании аббасидского халифата при дворах халифов появляется ал-каллас – шутих. Шуты не только веселили правителей, их стрелы зачастую были направлены против дворцовых порядков или какого-нибудь впавшего в немилость придворного. Шуты нужны были правителям и для того, чтобы через них узнавать о настроениях народа. Народные массы парой через этих шутов получали возможность излить свое негодование и высказать хотя бы в шутливой форме свое недовольство. С формами народного смеха перекликается и обширная народно-городская литература арабского средневековья. Разумеется, сущность смешного остается во все века одинаковой, однако преобладание тех или иных черт в «смеховой культуре» позволяет различать в смехе национальные черты и черты эпохи. Смех в народно-городской литературе относится по своему типу к смеху средневековому. Для средневекового смеха характерна его направленность на наиболее чувствительные стороны человеческого бытия. В настоящей статье речь идёт о «культуре смеха» арабского народа, значении юмора и сатиры, которые в исследованиях считались второстепенными. Чтобы проиллюстрировать вышесказанное, в статье приводятся примеры из произведений арабского писателя средневековья Бади аз-Замана ал-Хамадани (969-1008 гг. ).